Доброго дня, уважаемые!

[princesTutu]

Здравствуйте, дорогие участники сообщества. Я закрыла мою длинную и нудную сессию и теперь возвращаюсь к своему графоманскому делу Начну пожалуй с выкладывания Дневников Аотоа *фанфик ещё не закончен, но только он сейчас у меня в более менее божеском виде =) Маленькие ещё нуждаются в доработке*

Дневник Аотоа.

Рейтинг: ничего страшного здесь нет)) PG-13 (из-за романтики и возможных ужастей прошлого, что шагнут к нам со страниц дневника)
Жанр: романтика, может быть немножко юмор и рассуждения
Общее: заявлено в название - дневник, моя маленькая фантазия на тему, что мог бы писать Аотоа в своем дневнике, после окончания сказки, а также традиционноые: "что было потом"

Пары: Факир/Ахиру, Мифо/Ру (возможно только упоминание), Аотоа/Ру (любовь на расстоянии) Аотоа/НЖП (непринадлежащий мне персонаж, но на его использование меня благославил его создатель)
Дисклеймер: мое - только мой художественный бред

Размещение: кому понравится, но только с моего сиятельного разрешения и с указыванием автора))

Дневник Аотоа-сан.
25 мая.
Сегодня остановилась сказка маэстро Дроссельмаера. Факир сломал механизм, что на протяжении многих лет выводил её вопреки всему. Если честно, то мне очень обидно, что произошло это без меня. Факир даже не вспомнил обо мне, пока я лежал без сознания в порушенном доме. *******-книжник сломал несколько очень ценных полок, предметы свалены в беспорядке, а для генеральной уборки слишком болит голова…Что делать с разрубленными книгами – ума не приложу! «Поплакал» над несколькими уже безвозвратно утраченными изданиями: «Утиная охота по королевским правилам» (не удивлен, что её постигла подобная участь…наверное, это все аура Факира), «Знаменитые мечтатели города Кинкан» (раритет, между прочим!!! Стоп! Кажется, я видел у книжника на полке такую. Ну, вот и определили цену моральной компенсации *как же сложно не потереть руки!*) Не могу не отметить трогательный поступок со стороны Факира – он прикрыл меня пледом, чтобы я не замерз, прежде чем рвануть за своей уточкой. Проснувшись, когда солнце уже вовсю било мне в глаза, я обнаружил Факира с его утенком в кресле напротив моего непривычного ложа. Так было удивительно и немного грустно смотреть в глаза той, которая ещё только этой ночью была отважной немного неуклюжей девочкой... Она же ничуть не грустила, даже учитывая её многочисленные раны и ушибы, глядя своими сверкающими глазами на Факира, будто не было в мире никого кроме него. Я даже вздрогнул от такого взгляда! Похоже, что она его…*жирно зачеркнуто, не смотря на привычную аккуратность Аотоа* Блин! Какая чушь мне в голову лезет!!! На все мои вопросы Факир отвечал очень лаконично. Я швырнул в него парочку фолиантов за порчу имущества маэстро Дроссельмаера. Его это ничуть не задело. Грациозно увернулся, продолжая смотреть на меня чуть потускневшими глазами. Потом сказал, что очень устал и пойдет отдохнуть. Попытался ссадить утенка в кресло, но не тут то было! Ахиру крепко уцепилась за него, поэтому бедняга отправился в соседнюю комнату вместе с нею. Через полчаса, когда я, наконец, решил выбраться из-под нагретого солнцем пледа, то увидел идиллическую картину – Факир на софе, положив одну руку под голову, Ахиру у него на груди, распластав крылышки, заботливо перевязанные, обнимаемая его свободной рукой. Да, что-то я все же упустил. Может они….? *опять зачеркнуто* Глупость какая! Она утка…А он просто…Ох, меня заклинило. Что ж, пойду брать компенсацию с книжника, пока он не успел придти в свое обычное желчное состояние. Заодно зайду в ратушу, посмотрю на механизм Дроссельмаера, всегда подозревал, что Факир оставил что-то от своих воинских замашек…Варвар!
27 мая.
Механизм восстановлению не подлежит. Кто же так ломает? Это же была филигранная работа! Чертыхался и плевался. Целый день проторчал в ратуше, пытаясь хоть что-нибудь сделать. Хотел спросить куклу, но оказывается с окончанием сказки те куклы, что не ушли с маэстро стали бездушным деревом. Я будто мертвое тело обнаружил, когда зашел в ту небольшую комнату, через которую можно пройти к механизму. Безжизненно свесившаяся рука кончиками пальцев касалась пола, матовая, белая кожа, которая уже никогда не заблестит на солнце, поскольку его обладательница с места не сдвинется. Распахнутые глаза с неестественно длинными ресницами смотрят в одну точку. Страшно. И очень грустно. Я приблизился к ней и закрыл её упрямые веки на шарнирах…Сходство с мертвецом увеличилось. Усилием воли заставил себя покинуть комнату. Интересно, а Факир, уходя, заметил её? Прекрасно понимаю, что она была просто марионеткой, куклой. Которую маэстро наскоро вырезал из дерева со своим непреложным мастерством, не вкладывая в неё ни душу, ни какие-либо эмоции. Просто вырезал как рабочий элемент своей пьесы. Только вот что-то все равно щемит сердце, когда я смотрю на безжизненно свешенную набок голову. А мог бы я так лежать? Ведь тоже был будто марионетка…Хотя вроде бы моя игра не очень обрадовала его. Кажется, гению пера было выгодно, чтобы я пал жертвою руки прекрасной Ру-самы…Но что-то в тот момент изменилось для нас обоих. Я сказал ей, что влюблен и это чувство настоящее, не зависящее от сказки. Ведь она действительно прекрасна! Изящная белая лилия, безжалостной рукой заброшенная в жернова сказки «Принц и Ворон»! Что за мысли?! Её тонкие запястья, хрупкие пальчики, вцепившиеся в лацканы моего пиджака, нежные вишневые губы, приближающиеся, чтобы подарить мне сладчайший поцелуй…Наваждение. Да, так будет называться моя новая соната. Это будет моей невыплеснутой страстью, затаенной тоской, дикой ревностью к тому, кто будет ласкать её, гладить блестящие волосы, тяжелыми волнами спадающие на её хрупкие плечики, целовать прикрытые шелковыми ресницами томные глаза, которые иногда кажутся такими усталыми и одинокими…Увы, других глаз Ру-самы я не помню. А так бы хотелось видеть её счастливую улыбку. Почему-то я уверен, что она очень нежна и легка. Чуть вздрагивают уголки губ, а глаза зажигаются изнутри ярким теплым светом, будто солнце…Я представлял себе её все то время, что мои пальцы скользили по клавишам, рождая музыку, что несла бы в каждой своей ноте её…Аромат духов Ру-самы…
27 мая, вечер.
С трудом пришел в себя. Будто в трансе побывал. Красочные образы, что переполняли меня, пока я был за роялем, выплеснувшись на бумагу, поспешно покинули меня. Я опустошен, потерян…Будто бы из меня выпили все соки. Какое же изнуряющее чувство поселилось в моем сердце! То оно переполняет меня, внушая иллюзию крыльев, то безжалостно роняет на землю разбитого и беспомощного. Пришел Факир…Ахиру удобно устроилась в его объятиях. Чудесная пара (опять мысленно отвешиваю себе подзатыльник)! Факир испытывает некоторую вину за поврежденный томик «Утиной охоты», поэтому принес мне несколько книг из библиотеки доставшейся ему по наследству. С легкой скукой пролистал «Пособие по уходу за лебедями». Скука была лишь до того момента, пока я не прочитал имя автора данной работы – опять-таки маэстро Дроссельмаер! Любопытно. Похоже, лебеди были особыми птицами для маэстро вне зависимости от состояния души и тела. Вторая книга вызвала у меня воистину детский восторг! «Личный дневник Христиана Дроссельмаера»!!! Судя по всему его молодые годы. Такого в моей коллекции не было!!! Факир просто чудо! Все, иду читать! Наверное, в свои юные годы он был очень сильно похож на меня…(верней я похож на него в юности) Даже не знаю, откуда у меня такая уверенность.

28 мая.
Не выспался. Встрепанный, с покрасневшими глазами смотрю на самого себя из глубин зеркала. Ужас! А все дневник, будь он не ладен! Надеялся на творческие откровения…Видимо, до них я ещё не добрался…(толстый дневник, к сожалению…Ах, если бы там были только выдержки о сочинительстве!) Вместо этого читал всю ночь о любовных похождениях Великого Маэстро! Краснел, бледнел, зеленел…Но какой слог, какая точность и живость описаний! Ни один любовный роман с этим не сравнится! Может Факиру предложить почитать? Он кстати сегодня должен был сдавать экзамен маэстро Фаэтону. Не сомневаюсь в его способностях, но он столько всего тяжелого перенес за последнюю неделю! И практики было маловато…Отчасти по моей вине, заключавшейся в диком желании увидеть талант наследника Дроссельмаера в действии, поэтому требовавшего от него упорных занятий. Как он все это объяснил? Списал на болезнь? Переутомление? С другой стороны, сказка оставила свой глубокий след в сердце каждого…Поэтому, может так оказаться, что никто и не заметил его отсутствия. Люди сейчас учатся жить без подпорок, что с такой любознательностью ставил нам Маэстро, втискивая в роли его марионеток. Нам было так легко, пока за нас кто-то думал и решал…Так ведь действительно легче, во всех самых тяжелых моментах, когда кто-то мудрый и сильный подсказывает нам решение проблемы, соответствующее его канонам, пусть и канонам трагедии, зато самой прекрасной трагедии! Факир и Ахиру были первыми, кто рискнул выйти за рамки предписанных ролей и вывести за собою других…Теперь оба живут тихо и мирно – писатель и его пернатая муза. Муза? Наверное, Ахиру как никто другой вдохновляет Факира на сочинение сказок, что, возможно, со временем будут достойны стоять рядом со сказками его сиятельного предка. Я думаю, что этот час недалек. Сам же Факир в такие моменты от меня только отмахивается. Кстати, сегодня он обещал мне устроить завтра большие чтения. Это очень любопытно. Жду не дождусь завтрашнего дня. Совсем забыл! Встречался сегодня с Мален-сан. Очень тихая и скромная девочка с художественного отделения. И очень талантливая. Попросил её дать мне пару уроков рисования. Очень хочу нарисовать Ру-саму улыбающейся…Завтра иду в парк – тренироваться писать пейзажи.

29 мая.
Все утро я сегодня провел в парке на берегу пруда. Трава была влажная от росы, гнулись к земли чашечки ярких цветов, ветер нежно шелестел ветвями деревьев. Идиллия. В такую пору хорошо находиться в парке с возлюбленной…Только вот я сидел с Мален-сан, которая старательно рассказывала мне о премудростях мастерства художника. Старался сосредоточиться и забыть о Ру-саме хотя бы на краткие часы обучения. Только вот мой разум ужасно плохо слушался меня…Эскизы я делал деревянными руками – мои ловкие пальцы отчего-то подвели меня. Однако Мален-сан наброски похвалила. Что же она в них углядела? Они так несовершенны и грубы в сравнении с её легкой, почти небесной манерой исполнения. Я с досады хотел скомкать их и выбросить, сказав, что не понимаю, какую искру таланта она в них углядела? Мален-сан посмотрела серьезно на меня и сказала, что если я хочу идти до конца, то должен принимать себя на каждой стадии своего обучения таким, каков я есть, и не ожидать, что все сразу получится. Этими словами она пристыдила меня. Я решил, что больше не позволю себе такого малодушия.
После утреннего обучения отправился к своему преподавателю Леониду. Он под стать своему имени: воинственный и решительный, немного резкий, но он гений! Учит меня играть, наверное, так, как полагается играть богам! Однако в последнее время ему стало свойственно говорить, что ему больше нечему учить меня. Это немного пугает. Ведь я ещё так неумел! Мне не хватает его напора и силы, его экспрессии, я слабоват в исполнении некоторых произведений. Иногда мне приходится сидеть за роялем по четыре-пять часов кряду, чтобы справиться с какой-либо сонатой или ноктюрном…Но похоже моего учителя это более не волнует. Я зайду в кабинет, в котором пахнет лаком и нотами, поглажу неуверенно кончиками пальцев клавиши рояля, прежде чем упасть устало за него и начать играть. Мой учитель тихонько встанет сбоку, будет смотреть в окно, а потом недовольно сдвинет брови и скажет, что мне надо больше проявлять эмоций…А зачем? Неужели это действительно важно? Хотя музыка это особый мир для меня, где я могу позволить себе все. Где я могу обнять Её…Зарыться лицом в Её пушистые волосы, вдохнуть Её запах…Я схожу с ума? Не важно. Ради неё я заплачу своим рассудком и даже…душой.
29 мая. Вечер.
Сегодня мой учитель был поражен мною. Он долго смотрел в одну точку, пока я играл ему свою сонату…Сонату, проникнутую образом Ру-самы. Кажется, он понял и оценил. Хотя я не уверен, что ему было по душе то, что он слышал. Никаких вопросов о том, кому, для чего…Сначала мне казалось, что я никому и никогда её не сыграю, но когда пишешь или сочиняешь что-то подобное, то не можешь удержаться от соблазна приоткрыть для кого-нибудь дверцу в это потаенное святилище. Хочется, чтобы кто-то взглянул на это пусть и одним глазком, но взглянул. Мой учитель взглянул, но не сказал ни слова. Что ж…Я могу это понять и принять.
После занятия отправился к Факиру. Он усердно возится со своим утенком. Я укореняюсь в своих подозрениях, глядя на них двоих. Иногда я, конечно, сомневаюсь. Может быть, просто мне не понять, что такая глубокая привязанность может родиться из тех испытаний, что они пережили вдвоем в сказке? Может, я обманываюсь, стараясь приписать Факиру ту же влюбленную одержимость, что сейчас обуревает меня? Ведь мы с ним в чем-то похожи, если его чувство тоже любовь. Очень. Я люблю девушку, что от меня сейчас за сотни сотен миль. А он любит ту, что стала своей истинной сущностью – уткой. Это, наверное, ещё мучительнее. Каково любить утку? Мне вспоминаются классические мировоззрения католической церкви, гласящие, что у животных нет бессмертной души…Значит, если у меня и Ру-самы есть шанс встретиться ещё разок в другом мире, то у Факира и Ахиру такого шанса нет. Сдуру ляпнул это Факиру (нет, не то, что по-моему он влюбился в Ахиру, только про мировоззрения церкви)… Сорвались чтения…Факир сначала рассмеялся, говоря, что все это старые байки и кто вообще этому верит? Но вот его смех был болезненным и отчаянным. Похоже, что я по своей глупости навел его на очень грустные мысли. Потом он ни с того, ни с сего запустил чернильницу в стену. Осколки брызнули во все стороны, а на стене расцвели темно-синие кляксы. Такая реакция все же наводит меня на мысль, что я угадал. Сказать ли ему о том, что я знаю? Или же пусть это остается его мнимой тайной? Нет, все же невозможно не переживать за ту, что так изменила твою жизнь. Невозможно, я в этом не сомневаюсь. Может, это мое унаследованное от маэстро Дроссельмаера воображение ищет трагедии?
С окончания сказки едва минуло четыре дня, а радость от счастливого финала уже ускользнула, развеянная моими необдуманными словами. Это может стать началом новой сказки…или трагедии.
30 мая. Ночь.
«Истинный маэстро творит, не смотря ни на что. Он не ищет оправданий своей музе, не ищет в ней сомнений, не ищет в ней решения. Он живет со своей музой, как с вечной невестой. Любовь к творчеству превыше всего, и ради неё можно и отдать своё материальное счастье. Спрашивая своего друга Д.Н. об этом, я осознал, что он не готов платить эту цену. Что ж, каждому свое. Возможно, он станет хорошим отцом. Но его муза измены ему не простит»
Это цитата из дневника Дроссельмаера. Вычитав её сегодня ночью, я долго размышлял о том, а стоила ли игра маэстро с моей жизнью, с жизнью Ру-самы, Факира, Ахиру, Мифо этих оплывших свеч, которых жгли много и с маниакальной щедростью? Может, в нашем финале сказки для него заключалась самая большая трагедия? Может быть, ему теперь не найти места от горечи, что запланированный им финал не воплотился в реальность? Ах, черт. Как я мог забыть, *клякса* не хотел останавливать свою сказку. Принц бы вновь разбил сердце, утенок был бы растерзан воронами, Великий Ворон повисел чучелом над городом, а потом все бы вновь вошли в то, описанное маэстро клише. Те, кому бы посчастливилось выжить. Сколько раз это повторялось за время действия сказки Принц и Ворон? Сколько раз Мифо ломался и разбивал свое сердце? Сколько раз маэстро выискивал маленькую девочку, которая стала бы достойной исполнительницей роли Принцессы Тютю? Сколько раз находился Рыцарь, который должен был быть растерзан воронами? Сколько раз попадались ему покорные его воле марионетки, готовые исполнить все его указания, сухие пометки к каждой роли? «Ты, Рыцарь, должен быть недалеким, слепо обожающим своего Принца, без сомнений отдающим себя в когти Ворона, ради господина, ревностным хранителем покоя Принца». «Принцесса Тютю – ты должна быть влюбленной по уши в принца девочкой, которая должна признаться Принцу в любви, как только соберет пять-шесть осколков и исчезнуть в вспышке сияния. Как и положено красивым сказкам». Нет, либо только нас коснулась в такой вариации сказка, либо те также не были покорными марионетками. Но в любом случае сказка до сего момента должна была выходить на новый виток после того, как Принц опускался на колени, окруженный воронами и вновь разбивал свое почти собранное, а то и полностью собранное сердце. Значит, осколок надежда в любом случае возвращался к нему? Ох, в этом можно и запутаться. Взять на заметку – заглянуть в архив Академии в балетную секцию. Очень надо.