Предупреждение: не для лиц младшего возраста *хотя взрослые сцены я писать не умею*
Акт 12. Похищение Принцессы.
Музыка: Клод Дебюсси - Лунный светАотоа со вздохом отложил пероАотоа со вздохом отложил перо. Готово. За судьбу Ру-самы ему более не стоит волноваться. То, что ему дороже всего на этом свете под надежной защитой. Юноше будто виделась на этом испещренном его красивым с завитушками почерком листе бумаги пара, крепко обнявшаяся посреди пустынной улицы. Девушка плачет, но это слезы счастья, а юноша обещает, что больше никогда её не отпустит, никогда не причинит боли, не даст ей потеряться в одиночестве и тоске. Она ему верит…И это самое главное. Аотоа грустно улыбнулся:
- Будьте счастливы, Ру-сама.
«Возлюбленная моя»
Дверь его дома тихо притворилась за ним. Пора спешить к Факиру. Аотоа не знал точно, но чувствовал, что сейчас его друг готов принять бой. Не на жизнь, а на смерть. И ему просто необходимо быть рядом с ним. На всякий случай он взял с собою перо и несколько чистых листов.
- Как я мог недооценить его! В нем были лишь зачатки таланта, но никак не целый бутон, готовый раскрыться! Как я мог быть таким слепцом?! Что?! Удзура, у меня нет старческого маразма! Я вечно молод! Но все же пропустить этого молодца было моим досадным просчетом…Что же теперь делать? Эх, обидно, что Ру возвращается Принцессой на сцену. Сделать её, что ли, опять вороной? Эй, а где чернила? Удзура, где мои чернила??!! А что это за уточки на моем кресле нарисованы…?
Ахиру стояла на пороге. Отчего-то она чувствовала, что это её последние минуты в доме Фаэтона. Сейчас она отправится на свидание с Цесаром и больше не придет. Девушка была до глубины души потрясена, узнав, что это её возлюбленный причинил боль веселому и несчастному балетмейстеру, так гостеприимно приютившему маленькую девочку, не помнящую себя, назвавшему её своей дочерью. Но ничего не могла с собою поделать. Она должна идти. Когда её ладонь легла на ручку двери, в коридор вышел Фаэтон.
- Ты уже уходишь? Здесь же недалеко. Пять минут, а у тебя до встречи ещё полчаса…
Девушка обернулась, вглядываясь в это спокойное, освещенное радостной улыбкою лицо. Он тоже чувствует это?
- Эмм…Я хотела ещё заглянуть к Пико и отдать ей…конспекты. Да, конспекты по истории балета.
- Вот как? – Фаэтон кивнул. – Хорошо. Не буду тогда тебя задерживать. Только не гуляй с ним долго. А то проспишь завтра занятия. Будешь дома через три часа?
Девушка сглотнула неожиданно вставший поперек горла комок, от которого защипало в глазах, кивнула, а потом приблизилась и обняла балетмейстера.
- Я вернусь…Я обязательно вернусь. Не беспокойся за меня.
Фаэтон, пораженный её поведением, медленно опустил руки на её спину, погладил, стараясь успокоить, ощущая, как она дрожит, будто лист осины.
- Конечно, ты вернешься, девочка моя. Я буду тебя ждать. Иди и будь умницей.
Девушка подняла к нему лицо и ответила своей, такой уже привычной ему, радостной улыбкой. Потом высвободилась из его объятий.
- До свидания.
- До встречи, - Фаэтон, отпуская девочку, вдруг ощутил какую-то тягучую пустоту. Захотелось остановить её, удержать, не пускать. Но вместо этого он просто смотрел как девушка выходит, считая что это просто его постоянное беспокойство за неё, что все надуманно.
- Береги себя, доченька.
Ахиру, до которой ветер донес эти слова, обернулась у калитки. С удивлением маэстро увидел сверкающие в её глазах слезы. Губы чуть шевельнулись, будто бы она ответила ему: «Хорошо, отец»…Скорее всего, показалось. Игра воображения…Дверь закрылась, отрезая их друг от друга, как показалось им обоим, навсегда.
Факир решительно шел по улицам, радуясь тому, что вечером у жителей города Кинкан совсем другие интересы, чем смотреть в окно на странного молодого человека, облаченного в черные брюки, белоснежную рубашку с кружевными манжетами, серый жилет, с накинутым поверх этого великолепия коричневым плащом с капюшоном. И самое главное – с мечом на поясе, на гарде которого красовался расправивший крылья лебедь. Древняя кровь вновь кипела в жилах юноши, подталкивая его к решительному, почти сумасшедшему шагу. Сражаться за свою сказку и свою любовь с безжалостными снежными духами. В принципе опасаться случайных встреч с не посвященными прохожими было излишним – те решили бы, что это подготовка к какой-либо сцене, постановке, в которой обязателен рыцарь с таким смертоносным мечом. Хотя некоторые бы отметили, что меч староват и выглядит слишком уж натурально для постановочного.
Внезапно дорогу Факиру заступили. Юноша отступил на шаг назад, лихорадочно думая, что он сейчас скажет преподавателю художественных искусств, который так неожиданно вырос на его пути. Может то, что он идет позировать Мален? Или, что ему опять предложили роль в спектакле того чудного театра?
- Нет, я же прекрасно осведомлен о деятельности театра. Они сообщают о каждой новой постановке мне, поскольку я помогаю с эскизами костюмов.
Факир ощутил, как мурашки разбежались с заливистым нервным смехом по его телу. Угадал его мысли?
- А Мален очень сильно хочет уговорить позировать Снежану. Мальчишек просить позировать она стесняется. Удивлен, Факир?
Надо отдать должное Факиру, что он быстро овладел собою, безо всякого страха взглянув в глаза Дракона. Как он и ожидал, его взгляд был встречен желтовато-зелеными глазами с вертикальными зрачками. Вот нашлась ещё одна его сказка. Вроде в его сказке Дракон был мирным и ни на кого не бросался. Предпочитал наблюдать, привязываясь постепенно к этим «слабым и таким недолговечным» созданиям.
- А что если не в моей природе оказаться тем милым добрым рассуждающим змеем, а?
- Чего вы хотите?
- Добавь хотя бы «сэр». Я все же преподаватель. Чего я хочу? Мне не очень-то хочется быть просто наблюдателем, Факир. Как и тебе. Ведь ты запустил эту пружину? Так ведь? Никак не думал, что весну твоя Снежная королева придет искать сюда? Как оканчивается сказка о ней?
Факир похолодел. Действительно, как заканчивается сказка? Королева превращает в лед и снег все к чему притрагивается. Ей и Весне никогда не встретиться. Но она ищет и ищет, готовая заплатить даже жизнью за возможность почувствовать, ощутить весну.
- Не обольщайся, подобно своему прадеду. И я, и она – мы есть вне зависимости от твоих фантазий. Но ты слышишь нас, что приятно поражает. Слышишь наши желания, идеи, мечты. Но нередко приписываешь то, что заставляет нас поступать совершенно неожиданным образом. Так, как мы не поступали никогда в жизни, но иногда хотели бы…За это отдельное спасибо, темноволосый сказочник. Ты знаешь, что в этом мире безжалостно стирается след нашей Эпохи Легенд, сказок, волшебства. Приходит время так называемого реализма. Поэтому нам ещё важнее твое умение. Ты оставляешь нам возможность оставаться в сердцах людей, соприкасаться с этим миром. Стань же для нас глашатаем. Я лично прошу тебя об этом.
Факир пораженно смотрел на Дракона, думая, не шутит ли он?
- Не шучу. А сейчас иди сражаться за то, что дорого, малыш. Я все же останусь наблюдателем, если ты только не поставишь мне это в вину.
- Разумеется, нет. Это ваше право и решение. Спасибо вам, за ваши слова. Я продолжу писать сказки.
- Это самое прекрасное, что ты можешь сделать. Постарайся выжить, мальчик.
Дракон отступил в сторону, позволяя Факиру пройти. В его взгляде, направленном вслед юноше, читалась грусть, горечь и…надежда.
Цесар стоял у фонтана уже целый час. Его сердце колотилось как бешенное, а в глазах стояли слезы. Проклятье! Почему все обернулось именно так? Неужели ему придется отдать Ахиру своей госпоже? Это…Несправедливо? О нет. Госпожа любит её гораздо дольше него. Он сам виноват, что не догадался раньше, хотя понял, что Принцесса напоминает ему кого-то. Одну такую очень нежную и добрую особу, с которой он иногда часами не сводил глаз. Как можно быть таким слепым! И сейчас он отдаст самое дорогое ему на свете своей госпоже. Так надо. Слезы будто замерзли в его глазах. Он бросил быстрый взгляд на спину лебедя, на которой сидела, скрывшись от посторонних глаз за крыльями, Снежана, с трудом сдерживая гнев, который внезапно поднялся в его душе, глуша его былую преданность и покорность. Может остановиться? Отойти под предлогом, встретить Ахиру на половине пути, сказать, чтобы не приходила. Пусть Снежана ищет потом другую возможность встретиться с Принцессой. Но сегодня этого не произойдет. До встречи ещё пятнадцать минут. Он успеет. Обязан. Цесар повернулся к фонтану, чтобы попроситься у госпожи «на пару минут все равно до встречи ещё есть время», но тут раздался легкий звук шагов. Как приговоренный к казни, Цесар опустил голову.
«Прости меня, Ахиру…Слишком поздно»
Он ощутил, как напряглась, дрожащая от предвкушения, Снежана, готовая выброситься из своего укрытия, чтобы прикоснуться к тому, что она так давно желает.
- Цесар? Ох, извини, что я так рано…Я не думала, что…Наверное, я…Это…Ну, не то, что…
Маленькая фигурка в белом платье нерешительно топталась на месте, стесняясь, робея, думая, что сказать. Цесар с горечью посмотрел на неё. Слезы хлынули из его глаза, опаляя кожу.
- Ахиру…Зачем же…
Ледяная пощечина обожгла его кожу. Ему нельзя болтать лишнего, о чем так благодушно напомнила ему его госпожа. Ахиру пораженно смотрела на плачущего Цесара, держащегося за щеку ладонью, чтобы скрыть красный след пощечины от её глаз.
- Цесар, что-то случилось? – она направилась к нему, её дрожащая ладошка легла на его ледяные пальцы. Он неожиданно сбросил её руку.
- Беги, глупая… - прошептал он тихо-тихо.
- Что?
- Беги…
- Я не понимаю тебя, - Ахиру чувствовала, как слабеют колени. Медленно она отступала от него, ощущая паническое чувство, захлестывающее её душу – страх. Надо бежать…Пока не поздно, но она медлила, сама не зная почему.
Сухой щелчок. Он будто переключил одну реальность на другую. Воздух потемнел, вновь ледяной порыв ветра налетел на девочку.
«Слишком поздно»
- Прости меня, Ахиру…Если когда-нибудь сможешь простить…
Цесар стоял в темном облачении, в котором она видела его напротив Факира тогда у Академии…В ладони зажата белоснежная маска. Девушка всхлипнула, падая на колени:
- Значит, это все-таки был ты…
- Поверь мне, я бы дорого отдал, чтобы мы не были теми, кем мы являемся, - следы слез исчезли с лица Цесара, голос звучал ровно с затаенной горечью. – Пойдешь ли ты со мною по доброй воли, Ахиру?
- Ты хочешь меня увести?
- У меня приказ госпожи доставить тебя в её покои.
- Снежаны? Я не пойду, - девушка сжала кулачки, собираясь подняться. – Я не пойду к ней. Это не кончится ничем хорошим ни для меня, ни для неё.
- Почему же? – нежно звенящий голосок Снежаны вклинился в их напряженную беседу. – Почему, моя возлюбленная Принцесса? Ты боишься?
Ахиру заворожено смотрела в антрацитовые глаза девушки, пытаясь собрать рассыпающуюся волю в кулак. «Отведи глаза, Ахиру. Она гипнотизирует тебя! Давай, девочка моя! Мы должны сражаться! Призови меня»
- Расправь свои крылья, Лебедь! – нежное сияние окутало Ахиру под торжествующим взором Снежаны, которая оперлась ладонью о борт фонтана, дожидаясь, когда её возлюбленная обратится.
Мгновение, и Принцесса Тютю уже стояла перед пораженным и отчаявшимся Цесаром и торжествующей Снежаной.
- Я рассею тоску и холод, овладевшие вашими сердцами. Давайте потанцуем?
Девушка вновь протянула Цесару руку.
- Увы, я не дам тебе такой возможности, Принцесса.
Снежана вскинула руку. В грудь Принцессы ударила плотная волна холодного воздуха, лишая дыхания, отбрасывая, словно сломанную куклу. Девушка попыталась подняться, но не смогла – подвернула ногу. Нужно было время, но тут ледяное прикосновение металла пронзило все её тело болью. Снежана приложила к её обнаженной ключице лезвие своего белого кинжала. Ахиру вскрикнула и обмякла.
- Не слишком ли вы жестоки, ваше высочество? – Цесар не смел взглянуть на Ахиру, походившую сейчас на куклу-марионетку, нити которой обрубили.
- Не думаю. Она безжалостнее, - Снежана с грустью посмотрела на руку, на которой красовался ожог, возникший тогда, когда она решила прикоснуться к бессознательной девушке. – Бери её на руки, и идем, пока вездесущий Факир не примчался её спасать.
Цесар подчинился, бережно взяв Ахиру на руки, прижимая к груди, как малого ребенка, горько жалея о той роли, которую он играет в жизни своей возлюбленной.
Мифо нежно гладил шелковые волосы своей возлюбленной, безудержно рыдающей на его груди.
- Ру…Ру, милая, посмотри на меня. Теперь все хорошо.
Вряд ли она понимала, что с нею происходит. Госпоже она больше не нужна - та обращена на поиски своей Принцессы. А паж всегда знала, что была не более чем временною заменою для страдающей Снежной королевы, мечта которой сегодня воплотится в реальность. Значит, она более не нужна…Шла куда глаза глядят, думая бросится в первый же водоем, чтобы стать не более чем тенью, легким воспоминанием для этого мира. И вдруг кто-то окликнул её, бросился к ней, заключил в свои объятия…Почему? Кто он? И опять зовет этим странным именем, как тот юноша в очках. Всхлипнув, она подняла на него взор. Его глаза такие теплые, медовые…Согревают. Не так как глаза её госпожи. И притягивают своим прекрасным ровным пламенем. Он провел ладонью по её щеке, убирая с нежностью слезинки. Потом коснулся пальцами подбородка, приподнимая…Его губы оказались внезапно обжигающе теплыми, но такими мягкими…Нежный поцелуй внезапно выбил почву из-под ног пажа Снежной королевы. Мифо едва успел её подхватить.
- Ру…Маленькая моя.
- Мифо? – она узнала его. С тихим криком счастья, она уткнулась вновь лицом в его грудь, плача уже от радости. Принц осторожно заставил её поднять голову, начал покрывать поцелуями её щеки, лоб, подбородок, сомкнутые веки, из-под которых струились слезы, испивая горький нектар её слез. Несколько минут безмолвия и поцелуев. Оба не знали, что говорить друг другу. Не знали, как попросить прощения за то, что были неосмотрительны, невнимательны, самонадеянны…За то, что любили и не могли удержать. Но кажется сейчас это в их силах – исправить все, что было, вернуться и начать вновь.
Неожиданно Ру вздрогнула в объятиях Мифо.
- Любимая, что случилось? – Принц обеспокоено заглянул в её прекрасные темные глаза, увидев в них панический страх.
- Мифо, я…Я рассказала Снежане, что Ахиру Принцесса Тютю…Теперь она…Она…
Мифо ощутил, как внутри все обрывается. Если Снежана знает об Ахиру, то она скорей всего попытается схватить её. Ему вспомнилось веселое настроение Ахиру, когда та вернулась из Академии. Что если она была так счастлива потому, что сблизилась с Цесаром? Ведь эта маленькая девочка тоже, как и Ру попалась в сети обаяния этого негодяя!
- Ру, милая, не вини себя. Ты ведь была околдована. Но надо поспешить – Факир ещё ничего не знает. Мы должны остановить Снежану, пока не стало поздно.
Взявшись за руки, влюбленные побежали в сторону Академии. В ушах стучали безжалостные куранты, отмерявшие оставшееся время до конца сказки…
Факир не знал, что на него нашло, но он внезапно сменил размеренный шаг на быстрый, почти сумасшедший бег. Дыхание сбилось, он коротко касался губами воздуха, беря маленький глоток, чтобы вновь и вновь вгонять себя в порывы попутного ветра, вздумавшего неожиданно принять его сторону. Скорее. Скорее. Что-то происходит. Что-то произошло. Лишь бы не опоздать. Со свистом рассекая воздух, юноша вылетел к фонтану Лебедь. Пусто. Ни единой души. Факир тяжело дышал, думая, что его предчувствия его обманули. Мчаться, как оголтелый через город. Видно его нервы сдают в последнее время. Дроссельмаер бы смеялся над ним, зная, как он мчался через весь город к Ахиру, думая, что ей грозит опасность, а прибежал к одинокому фонтану, где не было ни души. Юноша уже собрался идти к общежитию, чтобы вызвать Цесара, наверняка находящегося там. Но тут увидел белую атласную ленту, которая печально сверкала редкими блестками в лучах закатного солнца. Это была лента Принцессы Тютю…Факир почувствовал, как больно защемило в груди. Он взял ленту, ощущая теплую пульсацию в пальцах. Нет, эта лента не осталась здесь с ночных поисков, когда Ахиру пряталась на спине лебедя, не являлась она и простой лентой, принесенной ветром со шляпки какой-то солидной или напротив легкомысленной дамы. Это была лента Ахиру и потеряла она её в момент борьбы с кем-то. Наверняка с Цесаром и его госпожой. Факир оглянулся по сторонам и, не увидев более никаких следов, закрыл глаза, сжав ленту в ладони.
«Холодный атлас…Тяжелый бархатный полог…Очень мало света…Холсты…Кисти…На всех рисунках она…она…она»
Факир выдохнул. Слишком легко. Она в комнате Снежаны – здесь не надо было быть гением, чтобы догадаться, чьи апартаменты он видел внутренним оком. Если ему позволили так легко это увидеть, то может быть там ловушка? Вряд ли…Снежная королева не могла до конца осознать связь межу ним и Ахиру. Она естественно уверена, что он придет за Ахиру, но наверняка не знает о том, что он способен чувствовать через неё. Факир ощутил давление на запястья, будто бы они были связаны. А во всем теле отозвалась тупя боль. «Будь ты проклята, Снежана! Ты ответишь за то, как обходишься с моей возлюбленной!» Поднеся ленту к губам, юноша запечатлел на ней поцелуй на удачу. Атлас скользнул по губам, вызывая легкую ассоциацию с кожей Ахиру…Когда он уже был готов броситься отсюда к общежитиям он услышал быстрый топот ног. Мгновение и практически одновременно с противоположных сторон к фонтану вылетели встрепанный Аотоа и Мифо вместе с Ру.
- Факир! Вот ты где!!! Ахиру… - начали они одновременно. Рыцарь чуть не оглох от этого воодушевленного трио.
Что ж, похоже, что Снежная королева будет вынуждена встретиться со всей его вольной гвардией.
Дроссельмаер сидел на берегу озера в своем любимом кресле-качалке, размышляя о том, что чудное развлечение вот-вот прервется. Сейчас его дражайший правнук спасет свою Принцессу Тютю, отчитает почти сошедшую с ума от бури чувств Снежную королеву, подправит Цесару его классическую форму носа и все…Сказка закончится без всяких проблем, подарив Факиру счастливую жизнь с Ахиру, а всем остальным «злодеям» урок на будущее не лезть туда, куда не просят. Да и с пером его потомок впредь будет поаккуратнее. Не будет нового мастера трагедий. Маэстро издал глубокий проникновенный вздох, а потом принялся просматривать листы, которые нагло похитил из дома правнука, воспользовавшись длительным его отсутствием. Некоторое время царила тишина, а потом басистый хрипловатый хохот разнесся над гладью озера, тревожа мирных рыбок, раскачивая камыши, из которых разлетелись во все стороны птицы.
- Умеешь же ты рыть самому себе ямы, Факир! Ох, умеешь! Даже сказать нечего! Кроме того, что пари ты уже проиграл.
Где-то на расстоянии вздрогнул и обернулся в сторону озера Факир, чувствуя предательскую дрожь в напряженном, как струна теле. Как же все непросто в этой сказке!
Смуглая ладонь скользит по белоснежной груди, слегка задевает сосок. Девушка выгибается стрункой, закусывая губу, а ладонь продолжает странствовать по её телу. Пальцы вжимаются подушечками в мягкую кожу, продолжая эту сладостную пытку. Горячие губы страстно целуют шею. Ей немножечко страшно…Самую малость. И так хорошо…Он чуть прикусывает кожу на шее, оставляя красноватый след. Её ногти чуть царапают смуглую спину, а с губ слетает тихий стон. Люблю…Люблю…Люблю…мысли разлетаются в рассыпную. Остаются только ощущения. Его требовательные губы касаются её груди, обхватывают сосок, заставляя девушку вновь изогнуться. Ладони скользят по бедрам. Она никогда даже не думала об этом…Даже не подозревала о том, что у людей могут быть такие отношения! Что они могут так прикасаться друг к другу, что они могут испытывать такой жар, снедающий их изнутри, готовый вырваться наружу, чтобы создать мощное жаркое пламя, способное поглотить обоих. Она вновь смотрит в его изумрудные глаза, исполненные любви к ней. Как же она любит его! Её руки скользят по его шее, пальцы зарываются в черные шелковые волосы, притягивая его ближе, а губы с болезненной страстью, пугающей её саму впиваются с поцелуем в его губы. Его пальцы обхватывают её подбородок, чуть приподнимая голову, глаза чуть прикрыты, а другая ладонь ложится ей на низ живота, от чего по всему телу будто бабочки разлетаются.
- Я люблю тебя, Ахиру…
- Факир…
Девушка с трудом открыла глаза, пытаясь придти в себя от этого страстного видения. Опять Факир…И в каком виде! Абсолютно обнаженный…Щеки запылали, даже стягивающие запястья веревки отошли на второй план вместе с болью во всем теле. Дыхание сбилось и упрямо не хотело восстанавливаться. По всему телу будто бы ещё скользили эти требовательные и нежные руки. Девушка резко свела колени, вздрогнув всем своим существом – следующее прикосновение рук Факира вызвало ещё более усиленный приток крови к щекам, а с губ чуть не сорвался стон. Однако руки остановились, прекратив свои несколько смущающие и развратные действия.
Девушка выдохнула, постепенно остывая. И тут услышала голоса, оба ей сильно знакомые.
- Ты ведь любишь Факира? - прозвенел хрусталем голос Снежаны.
- Да, госпожа, - отрешенный, но узнаваемый голос Карины.
- Ты знаешь, что он любит другую?
Тишина.
- Значит знаешь. Ты хочешь, чтобы он принадлежал тебе?
- Да. Я сделаю все, чтобы он был моим! – Ахиру даже вздрогнула от фанатизма прорвавшегося сквозь пелену отрешенности в голосе Карины.
- Вот и замечательно. Для этого тебе надо принять облик Ахиру.
- Что?! Этой глупой утки?!
Ахиру подумала, что ещё никогда не слышала ни у кого такой ненависти по отношению к себе. Эх, почему же она так сдалась Факиру? Любил бы себе Карину, а её оставил Цесару….И не было бы этих странных видений, смущающих её невинную натуру, не было бы того поцелуя, не пришел бы он ночью тогда к фонтану за нею, не смотрел бы на неё с такою нежностью, теплотой и отчаянием… Была бы она просто девушкой Цесара…который её предал…В глазах подозрительно защипало, а веревки стали вдруг невообразимо тугими, отчего захотелось их немедленно снять. Губы тихонько шевельнулись: «Факир…»
- Не волнуйся. Когда все закончится, и я уйду, Факир полюбит тебя. Не сомневайся в этом. Тебе надо принять облик Ахиру и отвлечь его, пока я не закончу. Кроме того, если он тебя поцелует в том обличии, то окажется связан с тобою навеки. Он может бороться, сопротивляться, но все будет без толку – ты станешь повелительницей его души и сможешь заставить его забыть об Ахиру. Согласна?
Кажется, Карина колеблется. Даже будучи слегка околдованной Снежаной, девушка видимо сомневалась в честности такого пути, но жажда заполучить Факира оказалась сильнее моральных устоев и совести.
- Согласна.
- Вот и хорошо, - Ахиру, не видя, могла бы поклясться, что Снежана сейчас улыбается. Странный звон.
- Иди, Карина. Останови чрезмерно активного рыцаря. Посмотрим, как ты справишься с этим, Факир. Ты ведь слишком сильно зависишь от девчонки…
Чуть повернув голову, Ахиру увидела, что к дверям комнаты подходит она сама в чуть потрепанной пачке Принцессы Тютю. Девушка обернулась в дверях. Глядя на это измученное, но улыбающееся лицо, Ахиру с горечью признала, что сама бы приняла её за свое отражение. Девушка торжествующе улыбнулась, глядя на связанную соперницу. Увы, похоже спасать Ахиру никто не будет…