Акт 4. Пытка памятью.
Музыка: Асафьев – Бахчисарайский фонтан
Аотоа пододвинул к Факиру стакан горячего чаяАотоа пододвинул к Факиру стакан горячего чая, осуждающе глядя на него:
- Факир, пей. Ты весь озяб и продрог. Куда тебя носило в такой дождь? Это как-то связанно с Ахиру?
Молчание было ему ответом. Факир был мрачнее тучи и к разговору вовсе не расположен. Мокрая рубашка облепила плотно тело, с волос небрежно накрытых полотенцем стекала вода, оставляя расплывчатые кляксы на скатерти.
- Между прочим, я твой друг. И никогда вроде не давал поводов сомневаться в себе.
- Аотоа, она… - Факир посмотрел на него отчаявшимся взглядом. – Она…больше не та, кого я знал. Она не помнит меня…И я вселяю ей ужас…А я…Я…
- Сделал что-то, что усугубило ситуацию? – Аотоа понимающе кивнул.
- Я не хотел! Слышишь, я не хотел!!!! – потомок Дроссельмаера сорвался на дикий, мало схожий с нормальным человеческим крик. Затем весь как-то осел, поник…
- Расскажи мне все по порядку. Я думаю, что смогу помочь.
Факир пребывал в абсолютной растерянности. Ему казалось, что он находится в каком-то сне, кошмаре. Надо просто ущипнуть себя, или вызвать заколдованный мел, чтобы нарисовать дверь и выйти преспокойно в свой мир. Тогда вновь он проснется с Ахиру, будет говорить с ней, смеяться вместе с ней, валять дурака…И она не будет смотреть испуганными глазами на него и улыбаться кому-то другому…Не будет. Только вот этот сон почему-то никак не хотел отпускать его, заводя вглубь кошмара все дальше и дальше.
Как только закончились практические и теоретические занятия, оба юноши явились по просьбе Фаэтона обратно в балетный класс. Учитель ждал их там вместе с Ахиру, которая лишенная общества новых подруг вновь пребывала в напряженном состоянии. Она плохо представляла, зачем её опять попросили переодеться в трико, с какой целью пригласили этих двух молодых людей? Когда же её отпустят? Когда они с Фаэтоном пойдут домой? Почему этот страшный юноша не сводит с неё глаз? Последний вопрос мучил её более всего. Ибо жгучий взгляд этих зеленых глаз проникал в саму её душу, тревожа, терзая, будто стремился найти в ней нечто, что так глубоко, сама того не зная, она скрывала…
Ахиру в очередной раз покраснела и опустила глаза, старательно изучая носки пуант. Когда все это закончится?
Цесар пристально смотрел на удивительную девочку, что явилась сегодня неизвестно откуда. Интересно, она родственница Фаэтона? Что привело её в Академию? Отчего так быстро её перевели в их класс и даже поставили в пару с Факиром? Девушка вроде ничего, но тому то нужна другая партнерша, а не нежный, хрупкий, ранимый цветок. Цветок? Юноша слегка покраснел, что в принципе никому и не было заметно, кроме Факира, что бросал отчего-то на него настороженные взгляды. Что-то он сегодня вообще не в себе. Неужели так зол из-за столь внезапного решения на счет его пары? Но ведь согласился, а раньше не стеснялся отказываться. Или он сказал «да» только из-за того, что девочка появилась здесь впервые? Что ж…Девочка нравится Цесару, а его собственная пара болеет. Что если предложить Фаэтону освободить Факира от столь навязанной партнерши? Ведь Цесар его друг, а друзья должны помогать друг другу. Нельзя же спокойно наблюдать за его душевными муками!
- Факир, Цесар, я попросил вас придти вот из-за этой милой леди. А именно, вам двоим я поручаю шефствовать над нею. У неё, конечно, появились друзья среди девушек, но вряд ли они смогут ей помочь с наверстыванием всего пропущенного материала по всем предметам. Сольфеджио, история музыки, истории балета, не говоря о базовых предметах! А вы самые лучшие ученики. Поэтому я и прошу вас об этом. Позаботьтесь о ней.
Преподаватель вежливо поклонился двум немножко озадаченным молодым людям. Те ответили ему тем же поклоном, думая, что так скорей просят проявить участие к судьбе родного ребенка, а не просто новой ученицы.
«Это все? – хмыкнул про себя Цесар, потирая неожиданно начавшую жечь морозом кожу татуировку. – Что же Снежане опять от меня надо? Эх, учитель Фаэтон, отпустите м еня! Моей милой госпоже опять шлея под мантию угодила!»
Будто услышав этот мысленный призыв, маэстро отозвался:
Я думаю, что приступить к занятиям стоит с завтрашнего дня, так как у Ахиру сегодня очень много новых впечатлений и волнений. Цесар, благодарю вас за понимание. Вы можете идти. А вас, Факир, я попрошу задержаться.
На крыльях не любви, но озадаченности Цесар выпорхнул в коридор, чтобы столкнуться там нос к носу со Снежаной, что стояла почти что у самых дверей.
- Почему ты так долго? – прошипела она, впиваясь ногтями, выкрашенными вишневым лаком в его руку.
- Простите, ваше высочество, но мой учитель попросил меня проявить участие к новой ученице.
- Разумеется, ты этим и будешь активно заниматься, мой милый слуга, не пропускающий мимо себя ни одной юбки! – презрительно фыркнула Снежана. – Тебе бы только поухлестывать за кем-нибудь.
- Неправда! Я ещё ни с кем здесь не встречался…
- Угу, ведешь себя, как сказочный принц.
- Не моя вина, что у меня такой характер…
- Ладно, что за новенькая? Какова она из себя? Расскажи мне все о ней.
- С чего такая заинтересованность, ваше высочество?
- Дракон проявляет к её проблеме повышенный интерес…Он думает, что за нею кроется нечто интересное.
- И вам не хочется отстать от него? Что ж, она…
Пока Цесар выкладывал Снежане свои соображения касательно Ахиру, Фаэтон, вновь изображая легкомысленного мотылька, кружась, заявил своей подопечной и Факиру, что оставит их ненадолго, чтобы они начинали находить общий язык, заодно и потанцевали немного. Как только дверь закрылась за столь оптимистично настроенным учителем, в зале повисла мертвая тишина. Две фигуры замерли в неровном освещении напротив друг друга.
Факир был растерян. Наконец они были вдвоем! Наконец могли поговорить нормально о том, что связывает их, что известно только им двоим. Но испуганный, зажатый вид Ахиру смущал его, не давая подобрать правильные слова. Девушка же просто панически боялась своего нежданного партнера. В горле у неё было сухо, как в пустыне Сахара в полдень. Чувствуя, что пауза затянулась, а объяснять свое появление в планы Ахиру не входит, Факир решил взять инициативу в свои руки. Сдвинув брови, что получилось у него совершенно рефлекторно, он сделал ей навстречу пару шагов. Она же испуганно отшатнулась, словно от дикого зверя.
- Ахиру, что ты здесь делаешь?
Девушка смотрела на него во все глаза, не понимая вопроса.
- Что значит, что я здесь делаю? – охрипший голос с трудом произнес эту незамысловатую фразу. – Учусь, я думаю.
Юноша ещё приблизился.
- Как ты здесь оказалась? Куда ты вчера делась?
- Что значит «как»? Как понимать «куда я вчера делась»? Я сегодня впервые встретилась с вами! Я никогда вас до этого не видела! Что же вы пристали ко мне с этими вопросами?
Факир замер, глядя на неё во все глаза. Никогда? Вы?
- Ахиру, ты не помнишь меня? Ты действительно меня не помнишь?
Девушка с удивлением отметила тот ужас, непонимание и горечь, сверкнувшие в этих колдовских омутах. Ему больно?
- Как же ты могла забыть меня, Ахиру? Как?! – он мгновенно сократил расстояние между ними. Она ощущала его горячее, сбившееся с ровного хода дыхание, опалявшее её кожу. – Почему?
Девушка попятилась, ощущая панический ужас, что практически душил её, лишая способности мыслить логически.
Его пальцы сомкнулись на её запястье, пытаясь прекратить это отступление. Он не хотел, но хватка получилось жесткой. Девушка вскрикнула. Дверь мгновенно распахнулась, и влетел Цесар, прервавший свой длительный разговор со Снежаной.
- Факир, что ты делаешь?!
Будто опомнившись, Факир заглянул в глаза Ахиру, но, увидев в них только страх, опустил голову и повернулся к Цесару. Его пальцы разжались, возвращая Ахиру свободу.
- Простите меня. Я увлекся, - бросив короткий взгляд на Цесара, юноша покинул залу.
Ахиру несколько мгновений стояла ровно – только губы чуть дрожали, а потом разревелась, упав на колени. Цесар подошел к ней и обнял, стараясь успокоить.
- Тихо… Не надо плакать. Успокойся. Расскажи мне, что случилось. Факир сделал тебе больно?
Но девочка упрямо молчала. Только резко всхлипывала и стискивала крепко пальчиками материю его рубашки, будто во всем мире не было ничего надежней…
Холодные антрацитовые глаза Снежаны сверкнули из коридора, наблюдая за этой картиной. Они никак не могли оторваться от Ахиру, будто вырезая где-то в глубинах памяти образ девочки, чтобы запомнить его на века.
Аотоа только вздохнул и принялся вытирать Факира.
- Что ж…бывает. В принципе ничего катастрофичного ты не сделал. Все поправимо. Будь завтра улыбчивым, смущенным и ходи с виноватым видом. Она добрая девочка – простит тебя быстро.
- Аотоа, почему она такая? Как все это случилось? Что Дроссельмаер с ней сделал?
- Ты и без меня знаешь что, - хмыкнул юноша в ответ, подталкивая друга к ванной. – Вопрос в другом – как нам вернуть её? Поскольку такими темпами ты просто потеряешь её…
- Да-да-да, мой разлюбезный праправнук, ты потеряешь свою драгоценную Ахиру, если будешь просто щелкать клювом. Ведь в сей час на сцене очень много колоритных персонажей. Даже твой друг уже претендует на неё. И, похоже, принцесса готова проявить к нему благосклонность. Удзура, перестань тыкать меня своими палочками! Иди лучше проветрись!!!
Ахиру сидела на кровати, понуро глядя вниз. Первый день в Академии её не вдохновлял на новые подвиги в учебе и искусстве. Наоборот вселял желание бежать от всего этого великолепия. Огорчало также то, что она ничего о себе не узнала…Хотя этот Факир вопрошал её, как она могла забыть его. Он из её прошлого? Неужели? Наверное, это ошибка. Он с кем-то её спутал. Как же он её пугает! Глубоко вздохнув, девушка откинулась на кровать, с тоской подумав, что завтра опять рано вставать, завтра опять она столкнется с этим жутким парнем…И с Цесаром. Он такой милый! Как же он заботлив по отношению к ней. Так поддержал её, когда она была испуганна, готов был защитить перед Факиром…Ах, если бы она могла быть с ним! Если бы её поставили танцевать с Цесаром па-де-де…С этими мыслями она заснула.
«-Ахиру…Я так давно хотел сказать тебе одну вещь.
Она ещё чувствует вкус его поцелуя на своих губах. Это их первый поцелуй…Как же она давно ждала его!
- Факир, мне тоже надо тебе кое-что сказать.
Он улыбается. Его руки такие горячие! Она чувствует это даже через материю его пиджака. Как же это смущает! Объятия становятся крепче. Она тихо выдохнула от неожиданности. Улыбка не сходит с его губ. Юноша наклоняется к ней, касаясь кончиком носа её кожи. Ведет вверх от ключицы по линии шеи до губ. Ей уже не скрыть предательский румянец (хотя раньше подобные попытки тоже не увенчались успехом).
- Я люблю тебя, - звучат в унисон два голоса. Он вновь целует её. Более страстно и не сдержанно. Будто высказывая этим поцелуем все, что накопилось в его душе за все то долгое время, что он не имел возможности видеть её в человеческом облике. У неё кружится голова. Кажется, что земля сейчас уйдет из-под ног. Что она мягко и делает. Он деликатно укладывает её на спину и заглядывает ей в глаза. Травяное терпкое зелье…Она хочет испить эту чашу…»
Ахиру резко села в кровати, стряхивая с себя остатки сна. За окном ещё шелестела ночь. А перед глазами девушки все ещё стояли изумрудные глаза Факира, смотрящие на неё с непередаваемым чувством, что заставляло делать её желудок сальто-мортале, сердце странно щемить и замирать в районе пяток. Что это было? В полной растерянности она провела ладонью по лицу, будто стирая липкую паутину сна с лица. В губах ещё было странное покалывание, а по телу словно странствовали чьи-то горячие ладони, что изучали каждый его изгиб, каждый участок кожи. Девушка вскрикнула, падая на кровать, стараясь накрыть и остановить эти беспощадные в своей ласке руки. Вот они скользят по плечам, спускаются к груди. Она тихо охает. Ей кажется, что у неё получилось перехватить эти призрачные руки за запястья. А его пальцы ещё ласкают, теребят её шелковую кожу, не желая прекращать эту сладостную пытку. Она сейчас с ума сойдет! Зеленые глаза Факира со странным выражением вновь смотрят ей в лицо…и тают в ночи.
Ахиру, тяжело дыша, замерла на подушках. Почему даже в реальности этот сон не захотел закончиться тем моментом? Что это вообще за видения у чистой неискушенной девушки? Похоже, её слишком потрясло уже вчерашнее столкновение с Факиром. Как же жжет запястье, что ещё чувствует его сильные горячие пальцы! Где же ей искать зашиты? Она пробовала поговорить с Фаэтоном и уломать его не ставить в пару с Факиром, мотивируя тем, что общий язык им не найти. Тот отнекивался, говоря, что лучшей пары его блестящему ученику не найти и что для Ахиру это тоже великолепный вариант. Той оставалось только понуро вздыхать. А если обратиться за помощью к Цесару? Тот ни за что не позволит, кому бы это ни было обидеть её! Откуда, правда, у неё в этом такая уверенность? Однако даже мысли о Цесаре не смогли прогнать из комнаты глаза, что, как травяное зелье, дурманили разум бедняжки…Ахиру решительно схватила одеяло и опрометью бросилась из комнаты, надеясь, что это только здесь её разум изобретает столь страшные галлюцинации. В гостиной она бросилась на диван, свернулась комочком и стала ждать рассвета. Закрывать глаза она панически боялась, но организм брал свое, и вскоре веки Ахиру опять сомкнулись. А странные видения отчего-то благостно решили не беспокоить её больше в эту ночь.
Утром её разбудила чья-то прохладная рука, легшая ей на лоб, смахнувшая пряди волос с него.
- Ахиру, доброе утро, - улыбнулся Фаэтон, увидев, что она проснулась. – Почему ты спишь здесь? Тебе не нравится твоя комната?
- Э…Нет, учитель. Все просто замечательно.
- Ох, не надо меня называть вне школы учителем. Зови меня Фаэтон. Я ведь твой опекун.
- Хорошо, Фаэтон.
- И можешь на «ты» обращаться! По мне ведь не скажешь, что я дико взрослый, - он рассмеялся, продолжая ерошить волосы Ахиру. – Вставай – пора завтракать. Ты будешь поражена, но сегодня все в порядке – гора бутербродов и чай. Со сковородкой я решил без тебя не экспериментировать…А ты так сладко спала!
Ахиру скосила глаза на кусочки пластыря, наклеенные то тут, то там на ладонях маэстро и мягко улыбнулась. Что ж, не умение готовить сочетается в мастере балета со смелостью и упрямством, так что все ещё очень поправимо.
Скользнув в ванную, Ахиру, в процессе умывания, попыталась осознать все то, что случилось с нею за два дня, что она помнит. Оказалась в каком-то лазарете, попала на поруки к Фаэтону, очутилась в балетном классе, получила в пару самого странного и, наверное, страшного партнера, зато встретила самого чудесного и доброго юноши, который только и может быть в этом мире. И ни следа от её прошлой жизни. Если только Факир не обманулся, узнав её тогда в зале…Он ведь говорил так, будто знал её. Неужели этот человек связан с нею? Лучше конечно нет. Ни в коем случае ей бы не хотелось находиться в непосредственной близости от этого юноши, но…Стоит ли спросить его? Ведь так страшно идти по абсолютно белому листу с середины, а позади тебя ни строчки, ни знака. Все белым бело…Надо цепляться за малейший шанс. Только разговаривать с ним она будет исключительно при Цесаре и никак иначе. Но вот то будет, когда Цесар узнает, что она на самом деле лишена памяти? Придется все-таки оставаться с Факиром наедине…Или говорить в каком-нибудь месте, где будет людно, никому не будет дела до чужих секретов и опасность, что этот парень что-нибудь вытворит будет равна нулю. И ещё этот странный сон! Воспоминания? Или же просто кошмар, вызванный неотступным взглядом Факира?
- Ахиру, ты сегодня слишком задумчива. Что-то стряслось?
- Нет, все в порядке! – Ахиру перестала дремать над чашкой чая, залпом выпивая приятно обжигающую горло жидкость. Настолько обжигающую, что, не смотря на приятное тепло, девушка закашлялась.
- Вы опять рисуете, королева? – Дракон с кривой усмешкой наклонился к сосредоточенной Снежане, чья кисть просто летала по холсту, оставляя за собой хвост ярчайших красок. Кто-то цепко ухватился за рукав Дракона, оттягивая его в сторону от девушки.
- Тсс. Ей нельзя мешать в такие моменты. Она может и в стену впечатать, а на то, что вы преподаватель даже не посмотрит, - верный Цесар был чуточку смущен, что так напористо воздействовать на учителя художественных искусств.
Дракон хмыкнул, высвобождая рукав:
- Озарение, значит?
Цесар только кивнул, заворожено глядя на буйство красок расцветающих на холсте. Никогда нельзя было сказать, что рисует Снежана! У её картин, что рождались в момент озарения, были неизвестные формы и самые фантастичные, нереальные сочетания цветов. Ими была заставлена вся эта комната…Как только очередная работа бывает закончена, Снежана бродит среди них в поисках смысла, тайны, что прячут от неё её же работы. Дракон в таких случаях говорил, что она рисует вне данного измерения. И, кажется, этот суровый преподаватель любил её работы, хотя никогда не хвалил подобные произведения. Однако просто стоял перед ними часами, вглядываясь и говоря что-то самому себе. Цесар же преклонялся перед гением Снежаны. Готов был часами стоять на коленях рядом с холстом, глядя, как она водит кистью, творя нечто несуразное, но до безумия прекрасное. Отчего-то ему всегда хотелось плакать, когда он глядел на эти картины. Может от жалости к самому себе, что он не способен понять их?
Цесар встрепенулся – время его занятий приближалось. Придется опять уйти, не попрощавшись с госпожой. Может сегодня она отнесется к этому с пониманием? Юноша поспешил прочь из комнаты, думая на ходу о Факире, который в последнее время очень настораживает своим поведением, об Ахиру, что такая хрупкая и нежная, нуждается в его защите…и о Фаэтоне, что никак не хочет поставить его в пару с Ахиру…, мотивируя это тем, что Цесар великолепно смотрится со своей пока отсутствующей парой. Юноша хмыкнул. Он свою пару гармоничной не считал. Вздорная, суетная девчонка, что слишком высоко задирает нос, думает, что все в неё должны быть влюблены и сильно удивляется, когда все оказывается иначе. Карина. Ну, полная противоположность Ахиру! Да и с Факира взгляда не сводит. Вроде они были друзьями детства или чем-то вроде этого. Факир, правда, с ней общается в манере: «Здравствуйте»/ «До свидания»*какое счастье, что я вас больше сегодня не увижу*. Цесару бы тоже так же хотелось, но Фаэтон был непоколебим. А на Факира, кстати, давить не стал, когда тот отказал Карине стать её парой!
До занятий ещё было время, и ученики толпились неподалеку от кабинета, некоторые из них, преимущественно девочки, заглядывали в щелочку двери, откуда доносилась музыка. Факир занимается. Опять с утра пораньше пришел и оккупировал залу. Так обычно бывает тогда, когда юноша не может успокоиться. Наверное, это из-за вчерашнего. Что ж, надо поговорить. Цесар резко распахнул дверь. Девочки за несколько мгновений до того дружно отпрыгнули, готовясь к тяжелому разговору между знаменитыми друзьями. А они-то были уверенны, что столь резкий настрой Цесара означает приближающуюся бурю.
Факир, заметив друга, и не думал останавливаться. Он довел танец до конца, что заняло две тяжелых для Цесара минуты. Только после заключительных аккордов темноволосый рыцарь обернулся к вошедшему.
- Доброе утро. Ты уже был в библиотеке?
- Доброе утро, - Цесар был немножко сбит с толку таким вопросом. – Нет ещё. А зачем?
Факир вздохнул и покачал головою.
- Не важно. А вот если ты пришел, чтобы поговорить со мной о вчерашнем, то предупреждаю – ничего определенного тебе я не скажу. Это мое дело. Знаю, конечно, что ты весь пылаешь праведным негодованием, но то, что происходит между мною и моей партнершей касается только меня и её.
- Факир, она плакала вчера! Что ты ей сказал? Если тебе не нравится это решение Фаэтона, то почему ты просто не откажешься? Почему будешь срывать на ней свою злость?
- Я не срываю на ней свою злость, - голос Факира был бесконечно усталым. – И меня устаивает решение Фаэтона. Цесар, это не твое дело. Да, я вчера погорячился и среагировал слишком резко. Но я признаю свою вину и впредь буду осторожней в действиях и словах. Я более не причиню ей боли.
Цесар силился понять позицию Факира, но не мог. Он что, смирился? Злился, злился вчера, а сегодня решил, что против слов Фаэтона не пойдешь? Такого просто быть не может! Наверное, ему просто жаль Ахиру, о которой некому, с его позиции, будет позаботиться.
- Факир, я все понимаю! Знай же, что тебе не нужно так мучить себя! Я влюблен в Ахиру и позабочусь о ней! Ты не должен сковывать себя никакими обязательствами!
Рыцарь стоял, как громом пораженный, с недоверием глядя в лицо Цесара. Неужели то, что он услышал, правда? Он сглотнул, опуская глаза.
- Цесар, танцуй с Кариной. А в мои дела с моей парой не лезь. Любишь – я рад за тебя. Но здесь дело в несколько другом.
- В чем?! Факир, ответь мне! Мы же друзья!
- Ты ведь в курсе, что нас уже слушает весь класс, столпившись за дверью? Так зачем устраивать им показательный спектакль? – Факир развернулся и направился к раздевалке.
Цесар покраснел, запоздало вспоминая о толпе за дверью. Какие же слухи теперь пойдут по Академии? Что же он наделал?!
- Ты слышала? Цесар влюблен в новенькую! Везет же некоторым! Это ведь любовь с первого взгляда…А Факир ревнует. Говорят, что он сделал ей вчера больно! Накричал, влепил пощечину. Цесар после этого её утешал!
- Ах, как это романтично!
- А, по-моему, Ахиру просто выскочка! Она околдовала Цесара!
- Да! Травить такую выскочку надо! Давайте, напихаем ей стекол в пуанты!
- Фи, какая банальщина! Кроме того, она ещё и у преподавателя Фаэтона пока в раздевалке переодевается!
- Она его дочь?
- Понятия не имею! Но отчего над нею все так трясутся?
Как смогла, так сразу вывесила))
Акт 4. Пытка памятью.
Музыка: Асафьев – Бахчисарайский фонтан
Аотоа пододвинул к Факиру стакан горячего чая
Музыка: Асафьев – Бахчисарайский фонтан
Аотоа пододвинул к Факиру стакан горячего чая